В старших классах гимназии после такой проповеди я иногда вдруг начинал возражать на выраженные там мысли, и, вместо благоговейного настроения, получалась совсем для родителей нежелательная атмосфера спора. Раз, например, после одной вдохновенной проповеди, где оратор говорил о великом милосердии бога, пославшего для спасения людей единственного сына, я спросил: «Какой же это всемогущий бог, который не сумел другим путем спасти людей? Почему ему так приятны были мучения даже собственного сына?»
Неточные совпадения
Рындин — разорившийся помещик, бывший товарищ народовольцев, потом — толстовец, теперь — фантазер и анархист, большой, сутулый, лет шестидесяти, но очень моложавый; у него грубое, всегда нахмуренное лицо, резкий голос, длинные руки. Он пользуется репутацией человека безгранично доброго, человека «не от мира сего».
Старший сын его сослан, средний — сидит
в тюрьме, младший, отказавшись учиться
в гимназии, ушел из шестого
класса в столярную мастерскую. О старике Рындине Татьяна сказала...
Это был Гаврило Жданов, впоследствии мой приятель, недавно приехавший
в наш город, чтобы поступить
в один из
старших классов гимназии.
Спасибо вам за ответ о Сутормине — он исправно занимается русской грамотой, явится со временем пред Коньком-Горбунком… [Пущин помогал молодому туринскому учителю Сутормину готовиться к экзамену
в Тобольске на звание учителя
старших классов. Автор «Конька-Горбунка» П. П. Ершов был учителем а тобольской
гимназии, где должен был экзаменоваться Сутормин.]
Далеко не так приятны были ожидания Передонова. Уже он давно убедился, что директор ему враждебен, — и на самом деле директор
гимназии считал Передонова ленивым, неспособным учителем. Передонов думал, что директор приказывает ученикам его не почитать, — что было, понятно, вздорною выдумкою самого Передонова. Но это вселяло
в Передонова уверенность, что надо от директора защищаться. Со злости на директора он не раз начинал поносить его
в старших классах. Многим гимназистам такие разговоры нравились.
В пансионе водилось между учениками двух
старших классов, что им надзиратели и даже учителя взаймы деньги давали, — правда, без процентов. Из пансиона перешло это и
в гимназию, к ученикам из мелкочиновничьих детей и разночинцев.
— Не оставляют они
в покое и гимназисток
старших классов при выходе из
гимназии, и из них некоторые тоже, как слышно, не миновали «штаб-квартиры»… а одна так туда совсем переселилась на житье и завела амуры с князем… И теперь живет у Хватова… После езды дилетанты-извозчики собираются
в «штаб-квартиру» и рассказывают свои похождения… Кто что чудней придумал.